Продолжение

 

Подмена
У тебя на уме всё одно!
Ну а мне — всё одно, всё одно...
Автор
— Всё у тебя, друг мой, получится. Я знаю это совершенно определённо.
— С чего такая уверенность?
— Ты совсем не похож на них, то есть на нас... Внешне ты типичный лапиф, — Киллироя ещё раз критически оглядела Дона Таха.
— Горбуна, то бишь, невозможно провести... Это далеко не простой кентавр. Он чистокровный... аристократ... Не зря же у него такое имя: Хирон.
— Перестань! Мало ли какие имена бывают... Главное — тебе нужно понравиться его дочке. Коронида не только красивая баба. Она ещё, как немногие из нашего полу, очень чуткая... Просто так, на одном только либидо, её не заморочить... Только Сапфо на ночь ей недостаточно. Она из тех, кто вместо кофе по утрам в постельку Гомера требует.
— Я не Гомер, но я скажу гекзаметром, переходящим в ямб...
— Вот именно. Тебе понадобится не только знать все наследия автора «Илиады», но ещё и эзопов язык.
— Ну и сколько я это, как ты думаешь, смогу выдержать?
— Вот как раз об этом я и хочу у тебя спросить...
— У меня есть Элона. Если её не посвящать, то ненадолго. Я не хочу её терять даже во имя вашей великой цели.
— Нашей цели... И она в самом деле великая...
— Как только всё будет сделано, я скажу Корониде правду и вернусь к Элоне.
— Дело, как говорится, твоё. Но не выразить своего мнения на эту тему я не могу, поскольку просто не имею морального на то права.
— Я весь внимание.
— Ну, кто она такая, эта твоя Элона? Обычная вислозадая лошадь. Коронида же совсем другое дело. Аристократка. Дочь президента. Именно Хирон, пока больше некому, возглавит республику Кентавров. И, как следствие, зять, сыгравший основную роль в её становлении, станет его правой рукой, а значит, со временем и преемником...
Дон Тах натянуто рассмеялся:
— Но ведь Хирон бессмертен в отличие от меня.
— Сие есть тайна. И, как всякая тайна, эта может быть рано или поздно раскрыта. Надоест Горбуну руководить, захочется на пенсию. Кому отдавать трон? Разумеется, зятю, потому что сыновей у него нет, только дочки...
— Я подумаю...
— В конце концов, Элона твоя может стать второй женой. А меня возьмёшь третьей?! — теперь рассмеялась Киллироя. Прекраснотекущая встряхнула головой, а её бурные золотистые волосы упали гривой, словно сквозная занавесь в окне, скрыв обаятельное, широкоскулое, слегка конястое лицо.
И Фиридон вспомнил её. Это о ней несколько лет назад, когда Флегий Кенэй только восходил на политический олимп Таврикия, прошёл слух как о любовнице рвущегося в депутаты потомка феодосийских конокрадов. Манякур их разоблачила. Ужо поизгалялась она тогда над этой парочкой. Знала бы, кем станет этот вечно не снимающий хромовых сапог деревенщина, наверняка бы язык попридержала.
Может, и не пришлось бы ей с его воцарением на Таврикии бежать без оглядки в Киев.
Но её понесло. Обзывала она будущего спикера как попало. Даже «Паном». Что вовсе ничего общего не имеет с «господином» по-хохляцки. На местном жаргоне это едва ли не самое хулиганское оскорбление: «Козлоногий».
А всё почему? Мстила, говорили, она ему. Якобы
в молодости Флегий Кенэй нравился Манякур безумно. Обещал жениться, но лишь поматросил...

Заговор
Получив заказ на сто литров самогона, Ясновидица, пряча за пазуху веские серебряные таланты, сказала, глядя прямо:
— Конечно, я выгоню... Будет как слеза — без цвета и запаха, но я не могу умолчать об одной важной для тебя вещи...
Годи Кент скроил гримасу вежливого внимания.
— Я знаю, — продолжала Кострома, — зачем тебе столько зелья. Но знаю я и другое. То, что ты задумал, — пустая затея. И если бы она не грозила обернуться против тех, кто её замыслил, я бы промолчала.
— А можно пояснее?! — спросил Годи Кент, но лишь только для того, чтобы не обидеть невниманием старую провидицу.
— Это пророчество, не донос! Яснее не бывает. Могу лишь посоветовать, остановиться, пока есть такая возможность. Я даже деньги готова возвратить...
При упоминании о деньгах, сердце Годи Кента слегка зашлось и на мгновение остановилось... Но подумал он совсем о другом. Он подумал, что пора и ему сокращать дозы спиртного, поскольку сердце не камень и годики у него давно уже немолодые. Экстрасистолу эту он мельком вспомнит, как вспомнит и всю свою долгую и неправедную жизнь, когда копье пьяного лапифа пронзит ему его большое, способное ещё долгие годы сокращаться сердце.
Однако оговорка Костромы запала в душу. И старый заговорщик пересказал её Киллирое. На что Прекраснотекущая лишь пожала широкими своими плечами да встряхнула головой, отчего её бурные золотистые волосы упали гривой, словно сквозная занавесь в окне, скрывая обаятельное, широкоскулое, слегка коневатое лицо.
Кострома
(миф 6)
У восточных славян — воплощение весны и плодородия. В русских обрядах проводов весны (проводов Костромы) Кострома — молодая женщина, закутанная в белые простыни, с дубовой веткой в руках, идущая в сопровождении хоровода. При ритуальных похоронах Костромы её воплощает соломенное чучело. Чучело хоронят (сжигают, разрывают на части) с обрядовым оплакиванием и смехом (ср. похороны Кострубоньки, Купалы, Германа, Ярилы и т. п.). Кострома воскресает. Ритуал призван был обеспечить плодородие.
Название «Кострома» связывают с русским «костерь», «костра» и другими обозначениями коры растений; сравните также чешское kostroun — «скелет» (шутливое).
Костерить — снимать стружку!
Автор
Флора появилась в стойле при весьма странных обстоятельствах. Красивую, стройную эту кобылку привёл председатель депутатской комиссии по делам кентавров хорунжий Лоран, или среди собутыльников Казак-баба. Причём ни в коем случае нельзя тут спутать ударение. «Баба» произносится с ударением на втором слоге. Не только потому, что Лоран отличался мужественной принципиальностью, носил штаны с лампасами (отсюда «казак»), не брал взяток, но ещё и потому, что «бабa» («бабай») с тюркского — «дед».
В подпитии случается всякое. Так вот однажды хмельная лапифка, которой вдруг не понравился менторский тон, с коим Лорик любил комментировать острые, часто случавшиеся на Таврикии, политические моменты, на всё «Стойло» заржав, крикнула: «Эй, казак! Покажи-ка нам свою бабайку! Или у тебя её нет?!»
В данном случае дискутировалась очередная ситуация, связанная с земельными притязаниями кентавров. На что привыкший в парламенте и не к таким поползновениям Лорик слегка заплетающимся языком ответил: «Сейчас не могу! Бабайка дома!»
«Стойло» так и грохнуло. Что подзадорило дерзкую лапифку, но не повергло в смущение Лорика. Старый политический полемист встал во весь свой непрезентабельный рост и зычнеющим голосом опытного учителя истории заявил: «Смеются все, кто не знает этимологии этого слова! Она у него двойная. От русского «баба» и тюркского тоже «бабa», или «бабай». Отсюда — «бабайка». То есть жена деда, бабушка-старушка. Потому и не могу показать бабайку, что моя супруга сейчас мне ужин готовит... Таким образом, и стал в обиходе наш Лорик бабаём. А из оригинальности, свойственной его мышлению, взял себе звучный, пронизанный местным колоритом политический псевдоним: «Лоран-баба».
А странность его протежирования кентаврессы Флоры заключалась в том, что он, как большинство истинных гомов, к женскому полу не питал не то что горячей, но и вообще никакой сексуальной тяги, свойственной большинству лапифам.
Флора
(миф 7)
Флора (от flos —«цветок») — в римской мифологии богиня цветения колосьев, цветов, садов. Учреждение культа Флоры приписывали Титу Тацию, который воздвиг ей алтарь и дал фламинэ. В праздник в честь Флоры (в дни флоралий) на её алтарь приносили цветущие колосья. По какой-то причине праздник пришёл в забвение и был восстановлен по указанию сивиллиных книг в связи с неурожаями в 173 году до н. э. Игры в честь Флоры сопровождались весёлой раз¬нузданностью при участии простого народа и проституток.
Ларан
(миф 8)
В этрусской мифологии бог войны. Соответствует греческому Аресу, римскому Марсу. На этрусских зеркалах изображается либо бородатым воином в панцире, со шлемом и мечом, либо обнажённым юношей
в шлеме, с копьём в руке.

До встречи в реале
Годи Кент придумал, как Дону выйти на дочку Горбуна. Раздобыв её www.coronida.com и е-mail (korona@list.ru), он посоветовал Дону сделать вид нечаянного интернет-знакомства. Завести разговор. Постепенно обаять Корониду. И предложить встречу в реале.
Как происходил первый контакт для тех, кто ориентируется в и-нете как рыба в воде, неинтересно, для тех же, кто до сих пор не освоил этот вид связи, — бесполезно. Приведу лишь несколько фрагментов этого общения.
Познакомились они в интернете так. Дон по совету консультанта обратился к завсегдатаям чат-общения за дополнительной оригинальной информацией, выдав себя литератором, пишущим очерк о кентаврах. Отклики повалили как из рога изобилия. Через неделю лжеписатель не знал, куда от них деваться. От Корониды же не было ни звука. Время от времени Дон заходил на её страницу. Наблюдал за её эволюциями. Друзей у неё было немало. Порносайты она не посещала. Интересовалась прикладными искусствами, спортом, следила за новостями культуры...
Время от времени Дон листал её фотоальбомы, смотрел снятые ею же самой видеоролики... Причём из всего этого трудно было сделать вывод: кто она, эта особа с большими с поволокой глазами, застенчивым взглядом, белоснежным лицом в короне золотых, в мелкую кудряшку волос.
На сайтах обитала масса более эффектных девушек и женщин... Коронида же дружила с такими же, как сама, скромницами, главным образом провинциалками.
Дон и Коронида
В конце концов она решила отреагировать на ненавязчивые посещения Дона. В ответ на подаренный букет белых роз (а послал он ей этот подарок на Женский день) она, поблагодарив, спросила: «Кто ты и что тебе нужно?» Сразу без обиняков, навязав собеседнику право общаться на «ты». Что нашему хитрецу было, конечно же, только на руку.
Он ответил прямо:
«Ты мне нравишься. Но я не решался к тебе обратиться, поскольку сомневаюсь...»
«Ты хотел бы взаимности?»
«Очень».
В ответ на что Коронида записала его в друзья.
После непродолжительного трёпа о том о сём он замолчал. Так его научили: взять паузу.
«Куда ты девался?! — первой не выдержала марку Коронида. — Чего молчишь?»
После чего Дон продержался ещё сутки.
Она звала все настойчивее. И он откликнулся букетом алых роз и каскадом извинений. Мол, пишу очерк. Сроки заказа торопят. Уезжал в провинцию. Там интернета не оказалось. Торопился. Суетился. Устал зверски...
Короче, ловко свёл своё молчание к тому, что скучал и мучился без общения с нею.
«Ну, хорошо... уставший, падающий... лишь бы не падший ангел... Я тебя прощаю, — ответила Коронида великодушно. — Я тебя отпускаю. Ненадолго. Отдыхай. Приводи себе в форму и возвращайся».
«Целую!» — написал Дон в ответ.
Она не ответила. И тогда он дерзнул ещё рискованнее:
«Целую, целую в цело! Во втором слове ударение на первом слоге».
Она не ответила. Испугавшись, он связался с Годи. Но тот успокоил:
— На такое нахальство уважающая себя женщина обычно не отвечает.
На следующее утро Коронида сама вышла на него:
«Ты мне приснился. Смотрел на меня молча. Но мне было хорошо от этого взгляда».
«Бывает, я всё делаю молча. Но чаще всего я говорю слова, которые помогают женщине отдаться чувству полностью...»
«Ты был очень нежен, ласков... Но пропитано всё было такой невыразимой грустью... а я была в каком-то платье голубом, которое куда-то улетело... и весь сон какой-то грустно-голубой... даже с таким настроением проснулась. А за окном такой туман...»
«Всё будет не так... — снова пошёл ва–банк наш соблазнитель. — Платье, конечно, улетит. Но тумана в наших отношениях никакого не будет...»
А чтобы смягчить напор, добавил:
«Такое тебе приснилось, потому что я очень устал. Уснул поздно... Но с мыслью о тебе».
«Знаю».
«Ты хочешь того, что тебе приснилось?»
«И хочу, и боюсь... И не нужно об этом. Мне приятно, что ты вдохновенно работаешь. Это для тебя важно! А то, что думаешь обо мне всё это время, важно для меня».
«Трудно не думать и не говорить об этом...»
«Ты прав, эти мысли трудно отбросить, нельзя отмахнуться от них... Так вот по энергетическим законам твоя сексуальная энергия сублимируется в творческую...» (смайлик: «Улыбаюсь!»)
«Да, я снова начал интенсивно сочинять. И это опасно. Эти сублимации, чувствую, превращают меня в импотента. И сделали это со мной женщины. Одна, которую любил без ума, но которая мне отказала. Другая, которую люблю без памяти, но которая мне всё ещё ничего не дала! Я не мальчик. И в этом смысле очень о себе беспокоюсь. О таких, как я, в народе говорят: сексуально озабоченный...»
«Моя агава зацвела, когда мы с тобой стали об этом говорить...»
«Я уверен, она заплодоносит, когда увидит нас в объятиях друг друга!»
«А я специально не хочу оборудовать компьютер видеоглазком и микрофоном».
«Так лучше. Это как в тёмной комнате, когда всё на ощупь...»
«Ты невидимка разве? И к тому же неощутимка?»
«Так ты быстрее закончишь своих «Кентавров».
«Видать, самому Богу было угодно, чтобы я закончил эту работу, потому он и прислал тебя мне. Слава тебе, Господи!»
«Значит, будем благодарить Всевышнего!»
«Так у тебя «Кентавры» твои разрастутся вдвое!»
«Процесс этот неуправляем. Автор в нём только средство для достижения окончательного результата».
«Смотри, не застрянь там, в прошлом...»
«Кентавры» не прошлое. Они настоящее...»
«Значит ли это, что твой очерк о нынешних кентаврах... Может, это вовсе не очерк, а роман?»
Дон позвонил Годи. И тот поддержал развитие темы. «Слово «роман» женщину возбуждает. Действуй дальше».
«Ты ясновидица?!»
«Я знаю кентавров. Об этом племени не очерки надо писать, а романы сочинять. Такая мифология! Такое прошлое...»
«Я думаю так же, как ты...»
«А я скажу больше. Твой очерк станет бестселлером. Пиши. Не сомневайся!»
«Что такое бестселлер?» — спохватился Дон. Тут же в Яндексе полез в словарь. Нашёл ответ быстро. Облегчённо вздохнув, вернулся в чат.
«Спасибо. Ты предрекаешь моей книге особую судьбу, высокий коммерческий успех. Гляди, я так и разбогатеть могу».
«А ты что, из бедных?»
«Да уж не из депутатской семьи...»
Она приумолкла. Видимо, переваривала новую информацию.
«Тогда поторопись. Начни издавать свой очерк по частям. Это не плохой, я слыхала, способ пропиариться и заработать... И пиши, пиши его бесконечно. Уверена, клюнут кинематографисты. И сделают сериал...»
«Я не хочу так. Делать всё надо в удовольствие. Сделал — отдыхай! Отдохнул — приступай к делу... Всё самое хорошее непременно кончается, чтобы начаться вновь, и как продолжение (любви) и как новая ласка».
«А как же Элона?» — вдруг спросила Коронида.
У Дона слегка потемнело в глазах. Именно в этот момент он понял: игра сделана. Если Коронида дозналась о существовании Элоны, значит, выясняла о нём всё. Значит, она хочет большего, нежели все эти недомолвки в чате.
Благодаря предварительным консультациям... Дон был готов к ответу на этот вопрос:
«Любовь — как хвост ящерки. Даётся дважды. Первую мы теряем, вторую получаем навсегда».
«Так однозначна любовь?»
«Отнюдь! Мы любим ещё Бога, детей, родину, себя... Это совсем другое. Это сила духа нашего. Она в крови. То есть на всю жизнь. А любовь к женщине — это ещё и плоть».
«Ты такой интересный! Пришли мне «Кентавров». Хочу взглянуть хотя бы глазком».
«Не сейчас. Очерк пока сырой... (так научил отвечать Годи). Чуть погодя...»
«Ладно. Жду!»
От автора
После такого поворота событий Кент вышел на меня:
— Любые бабки даю... напиши хоть что-нибудь... Ты ж профессионал... У меня ситуация...
И рассказал всё, что на тот момент было ему поз¬волено.
За сутки я набросал, что пришло на ум... Сам завёлся (тема-то какая!). Стал сочинять. Отдавал Дону. Он тут же переправлял всё это Корониде.
Забегая вперёд, скажу. Потом все эти вчерне написанные главы я с концами отдал Фиридону. Иначе как бы он смог объяснить Корониде отсутствие у него того самого, якобы сочиняемого им, очерка
о кентаврах?! За это, не скупясь, Дон мне заплатил и пообещал, что никогда ни строки из «Кентавров» не опубликует.
Дон и Коронида
(продолжение)
«Нескучная у тебя проза!!! Читала и удивлялась, почему ты не обозвал своих «Кентавров» детективом, потом поняла, что очерку этому сложно дать вообще жанровое определение...»
«Да уж! Занесло меня...»
«Эти девять дней, которые я тебя знаю, буквально потрясли Мой (личный) Мир...»
«Неужели прошло всего только 9 дней или уже аж 9 дней!.. Я вот о чём думаю. Если бы нам поселиться под одной крышей, сколько бы радости и счастья
я смог тебе дать... А ты мне!»
«Но, несмотря ни на что, у меня всё такое же восприятие тебя, как и в первый день, когда я совершенно не знала, кто ты... Даже если бы у тебя не было ни строчки, моё отношение к тебе осталось бы первоначальным...»
«Тебе лучше знать».
«Ты привык, чтобы тобой восхищались? Так я это и делаю... Только немного по-другому... негромко
и в себе».
«Я не люблю, когда меня хвалят публично. Мне стыдно делается. Особенно если похвала неискренняя. Что чаще всего так и есть. Я люблю, когда мною восхищается женщина, которую я выбрал».
«Мужикам кажется, что они выбирают. Всё как раз наоборот. Это вас выбирают...»
«Женщина действует из засады, которую она сделала на мужчину. Оттуда он её на свою голову и выманивает. Она — охотница, он — жертва...»
«Прекрасное объяснение. Сколько же таких, как я (а может, и получше меня), ты выманил из онлайн-засады?»
«Не скрою, несколько адресаток имеется. Но они мне лишь иногда нужны для консультаций по кентаврам. Они специалистки: мифолог, археолог, историк, этнограф и т. д.».
«И неужели ни одна не приглянулась? Не потешила мужское самолюбие откровенным признанием? Не захотела с тобой встретиться в реале?»
«Даже если бы не появилась ты, я бы не стал на подобные предложения реагировать. Это не мой стиль. Точнее сказать, не моя натура. Я предпочитаю сам просить у женщины... Но, когда это делает она, да ещё без какой бы то ни было преамбулы, меня это и смущает, и возмущает».
«Господь Землю сотворил за 7 дней, почему ж полюбить одного человека так иногда сложно, что требуется вся жизнь...»
«Вся жизнь требуется, чтобы сберечь любовь.
А полюбляют мгновенно».
Счастье, как сердцебиение,
постоянно стучится в нашу душу.
Автор
«Где ты пропадаешь? Я без тебя провела бессонную ночь».
«Обижаешься?»
«Это ты меня обижаешь...»
«Чем же?»
«Ты испытываешь меня? Моё терпение... Не делай так больше! Не нужно со мною так...»
«Вот это и есть недовольство тем, что мы не рядом».
«Не огорчай меня, пожалуйста!»
«Не хочу, очень не хочу тебя огорчать...»
«Ты понимаешь, что происходит?»
«Понимаю. Нам пора обняться, а мы всё ещё воду
в ступе толчём».
«Я впервые не знаю, как ответить...»
«Надо остановиться, пока не испортили наше чудо».
«Но у меня и так внутри тормоз...»
«Давай, пока не случилось непоправимого, прекратим этот диалог. Мы в тупике. И выйти из него можно, только обнявшись...»
«Я тебя обнимаю...»
«Пока!»
Коронида
(миф 9)
Мы знаем две версии её происхождения:
1. Дочь фессалийца лапифа Флегия, возлюблённая Аполлона. Коронида изменяет ему со смертным человеком Исхием, ожидая рождения ребёнка от бога. Зевс убивает Исхия молнией. Апол¬лон же поражает Корониду стрелой, но вынимает ребёнка из чрева матери. Аполлон сжигает тело Корониды, а младенца Асклепия, выхваченного из чре¬ва горящей Корониды, передаёт на воспитание кентавру Хирону.
2. Дочь фокидского царя Коронея, которую преследовал Посейдон. Чтобы спасти её от любовных посягательств бога, Афина превратила Корониду в ворону.
Дон и Коронида
(продолжение)
«Улыбаюсь! Я люблю своё зеркало, но только когда я в нём отражаюсь красиво... Оказывается зеркало — очень опасная штука».
«Я — твоё зеркало отныне».
«У меня есть фото в моём альбоме «Коронида», где я стою полуобнажённая, отражаясь в зеркале. «Свет мой, зеркальце, скажи...» — так и называется... Посмотри, если не обратил внимания...»
«Я на это фото не могу спокойно смотреть...»
«Кстати, этот ракурс возник совершенно случайно. Подсмотрела моя сестрёнка, 16–летняя Натали... когда я только надевала новый купальник и собиралась на пляж...»
«Неважно, что и как. Важно, что уже тогда снимок этот родился для меня».
«А ты, наверное, прав...»
«Может быть, на 100%».
«Целую нежно! Теперь отпускаю...»
«Отпускаешь? Сейчас я уйду, сам не зная куда...»
«Куда тебе от меня?! Хотя... может, от меня бежать надо, пока не поздно...»
«Это тебе надобно от меня бежать...»
«Я понимаю, о чём ты, но я думаю о твоей Элоне. Вы же семья, живёте вместе, под одним кровом... Почему ты считаешь, что ты не нужен своей жене...
А если она так не считает?»
«Мы с Элоной все обсудили. Но речь ведь ты ведёшь не об Элоне. Ты о себе. Я понимаю, тебе нужны мои аргументы. Так знай. Я тебя уже принял в себя. Ты не заметила?! А разве чувство комфорта, которое ты испытываешь, не говорит тебе, что ты уже дома. То есть во мне?!»
«Твои усы не колючие?»
«Мягкие, как дыхание...»
«Хочу убедиться».
«Это значит, что нам пора встретиться в реале!»
«Когда и где?»
«А вот это решать не мне...»
Смотрины
В реале они встретились спустя неделю. И организовал им это свидание не кто иной, как сам Горбун.
Проходило всё в городских апартаментах четвероногого олигарха. До этого Дону не приходилось так близко видеть знаменитого Горбуна. Потому первые несколько минут он чувствовал себя весьма скованно. Отвечал невпопад, потея и заикаясь. Думая при этом, что, видимо, не зря о кентаврах говорят, что все они в большей или меньшей степени гипнотизёры.
Вблизи Горбун не казался ни величественным, ни громоздким. На шее у него на потемневшей серебряной цепи болталась тяжёлая серебряная же пентаграмма. Торс перехватывала кожаная портупея с кобурой для внушительных размеров пистолета (но пустой из уважения к гостю), возможно кольта. Мускулистые руки в густых рыжих волосах. Был он неподстрижен, но вымыт. Благоухал шампунем или каким-то ещё неведомым Дону одеколоном. На плечах — расшитая шерстяной нитью долгополая попона, скрывающая не только горб, но и всё, что бывает у мужчин ниже пояса.
— Ну что, брат! Можно я тебя пока так буду называть...
— И это будет правильно, — поддакнул Дон.
— Конечно! Ты ведь не человек, хотя и не кентавр.
— Как все мутаны.
— Не люблю этого слова. Мутаны — уроды. А разве ты или мои дети такие?!
— Нет!
— Вы нормальные. И не глупее человеков... Я скажу больше, часто и поумнее...
Горбун вынул из чернолакового кувшина залитую воском пробку, налил в фарфоровые тонкой работы чаши красного вина, двинул свою навстречу к нему идущей Дона. Сам выпил залпом и пристально глянул на то, как это сделает Дон. В чаше было около полулитра. Такие дозы пивать Дону приходилась. Но не залпом, а переводя дыхание. Потому он, сделав несколько глотков, поставил чашу на высокий инкрустированный столик. В голове слегка зашумело. Под сердцем стало тепло. И Дону захотелось присесть. Однако в гостиной кресел, по обычаю кентавров, не было.
Горбун хлопнул в ладоши. В гостиной появились несколько мутов с подносами. Они раздвинули стоявший у стены другой стол. Накрыли его. А гостю принесли высокое кресло наподобие тех, что стоят у стоек в барах. Дон забрался на него и тем самым сравнялся с глазами хозяина, пристально глядевшими на него.
— Скажу ещё больше. Все эти россказни насчёт детородности мутов, как наших двуногих детей человеки окрестили, чистой воды напраслина. Все вы способны к зачатию. И у вас может быть потомство. Но у большинства из вас ничего не получается главным образом потому, что вы все зомбированы так называемым общественным мнением. Вас оно сглазило. Вам с колыбели внушается этот порок. Тот из вас, кто сумеет освободиться от этого наваждения, сможет и ребёнка сотворить.
Все, что говорил Горбун, Дон уже слыхал. Но всю эту информацию о засекреченной способности мутов иметь детей считал досужей болтовнёй. И только теперь впервые воспринял её как достоверность, потому что говорил об этом сам Горбун. Великий неподражаемый Горбун.
— Так почему же те, кто знает правду, молчат? Почему никто из них (Дон хотел сказать «из вас», но язык не повернулся) ничего не делает.
— Пока что нам так лучше. Меньше претензий. Мол, верят, что недетоспобны. Чувствуют себя ущербными, и хорошо. Ведь нас, четвероногих, осталось всего ничего. Какая-то сотня-другая. Но мы знаем и наши противники знают, что наши двуногие дети способны не только человеков рожать, но и полноценных кентавров. Мы молчим. Не время демонстрировать. Молчание нам помогает выживать. Мы делаем вид, что не знаем истины. И это спасает наше племя...
— А когда? Когда в таком случае, когда мы заявим о себе?
— Не знаю. Может быть, это сделают ваши дети. Когда вас будет много. Когда вы станете представлять силу, необоримую силу.
Четвероногие, то есть настоящие кентавры, тоже рождаются. Но мы скрываем это. И нам удаётся это, потому что рождаются они не так часто, как бы хотелось. Они растут вдали от глаз людских. Рождаются и двуногие. Но мы не афишируем и эти факты. Нам это удаётся, потому что у нас есть свои роддома. Они в горах, в прекрасно оборудованных пещерах... Наши дети вырастают в тайне. Они идут в жизнь с паспортами людей. И многих из них просто невозможно распознать. Уже сегодня таких немало. Мы всюду: во власти, в науке, искусстве, медицине... Но этого мало. Мы не хотим утверждаться через кровопролитие. Мы хотим обрести равноправие умом, а не мечом.
— Когда это будет?
— Будет. Я это знаю, потому и ты сегодня здесь. Пьёшь моё вино, пользуешься моим доверием. Ты хочешь жениться на моей дочери? Скажу прямо, меня не интересуют мотивы твоего желания. Я знаю о тебе немало, чтобы доверить Корониду. Но я тебя обязан предупредить. У тебя может быть сколько угодно женщин. Но жена только одна. В противном случае, я изгоню тебя из моей семьи. И не только семьи...
Мут — изгой! Что может быть страшнее: человекам не важен, кентаврам не нужен...
— Сейчас войдёт Коронида. Ты готов к встрече с нею?
— Готов!
— А я не уверен. Стоит тебе только взглянуть на неё, встретиться глазами, соприкоснуться... я уже не говорю о большем — и тебе не захочется расстаться с нею... Таковы наши дочери. Я имею в виду дочерей чистокровных отцов.
Дон дрожащей рукой взял чашу с вином. Подождал, пока Горбун налил себе ещё... И когда они со звоном содвинули свой фарфор, вошла Коронида.
Заговор
(продолжение)
Ещё Годи Кент заказал Костроме Ясновидящей экстракт из конопельника, оказывающий наркотическое воздействие на организм кентавров, — ТГК.
Eupatorium cannabinum —
конская грива, или конопельник
Посконник коноплёвый, или коноплевидный (Eupa¬torium cannabinum), семейство сложноцветные (Com¬positae).
Род посконник насчитывает немногим более 40 видов, распространённых в Европе, Восточной Азии
и на востоке Северной Америки. В европейской флоре он представлен единственным дикорастущим видом — посконником коноплёвым.
Извлекаемое из него вещество тетрагидроканнабинол, также известный как ТГК, является основным (хотя и не единственным) психоактивным веществом, найденным в конопле (Cannabis). ТГК был выделен в 1964 году Рафаелем Мешуламом и Йехиелем Гаони
в Институте Вейцмана (Рехвот, Израиль). При низких температурах ТГК твёрдый и прозрачный, при нагревании становится вязким и клейким. ТГК плохо растворим в воде, но хорошо растворяется в большинстве органических растворителей, таких как чистый метанол, этанол, гексан...
Сам себя не похвалишь —
никто не похвалит
Назначая свадьбу на дни майских флоралий, предводитель четвероногого племени и депутат Таврикийского парламента ни сном ни духом не знал о готовящейся бойне.
Он всецело был поглощён подготовкой к свадьбе. Будущий зять с каждым днём, приближающим счастливого отца к торжеству, нравился ему всё больше. Именно ему он поручил подготовку сценария свадьбы, оговорив как неукоснительный лишь один момент: пиршество это должно быть не только красочным, но и оригинальным, то есть таким, какого ещё не было ни у лапифов, ни у гомов, скифов или сарматов... ни тем более у кентавров, отличающихся особенной изобретательностью и расточительством.
Дон Тах не нашёл ничего лучшего, как обратиться к автору этих строк. И ваш покорный слуга, разумеется, за приличествующее предстоящему празднику вознаграждение взял на себя труд сочинения такого сценария. И, как потом было сказано ценителями
и заморскими наблюдателями, превзошёл не только весь имеющийся на тот момент в данном жанре исторический опыт своих предшественников, но и самого себя.
Накануне
От храма бракосочетания молодых везёт слон. Животное мужского пола, тщательно вымытое и уснащённое благовониями, изукрашенное золотом и драгоценными камнями, вносит новобрачных в зал «Стойла». Высота до антресолей и пространство помещения позволяли не только животному войти, но и оставаться там, как предполагается, на весь период застолья. Брачный слон всё это время почитается как один из почётных гостей свадебного пира. Для него накрыт стол, обильно уставленный экзотическими и местными овощами
и фруктами, сладостями и осве¬жающими напитками, поставленными в чанах с таким удобством, чтобы благородное животное могло с лёгкостью дотянуться до них своею ловкой хтоние¬подобной рукой.
Предлагается в качестве виночерпиев пригласить греков: поэта-импровизатора Эника (Энея), остроумного и философичного Гену (Диогена), мудрого и афористичного Плата (Платона) (все — друзья Горбуна). После ознакомления со сценарием Хирон вписал ещё двоих: блистательного джентльмена от скифов Анахарсиса и его соплеменника-баснетворца Эзопа.
По его же просьбе выступить в начале застолья согласился Орфей...
Чтобы не перегружать текст этих записок, я не стану приводить дальнейшие подробности и детали сценария. Желающие получить более полную информацию могут ознакомиться со сценарием на моём личном сайте http://wwm.yandex.tavr/ или обратиться ко мне лично по e-mail: wwm@yandex.tavr
Складчина
От скифов: севрюжка свежая для ухи, осетровые балыки, икра паюсная и зернистая, лобанья тоже, керчен¬ская малосольная селёдка, искрящаяся розовым брюшком
сладкая султанка, вяленая, истекающая янтарём кефаль...
От сарматов (опоясанных мечами): сотня бурдюков кобыльего кумыса и столько же головок овечьего сыра.
От греков: пять центнеров винограда в ящиках и десять бочек вина (на все вкусы).
От турок: полтора пуда табаков, пуд кофе и фунт чёрного молотого перца к нему плюс корица и миндальный орех.
От болгар: три воза овощей и всякой зелени.
От китайцев: четыре тюка чая, семь пудов риса.
От иудеев: центнер цитрусовых.
От армян: семь снопов зелени: пастернак, сельдерей, кинза, петрушка, укроп, базилик.
От татар: два бочки бузы.
Из Московии: грузовик ягоды свежей (мороженой), мочёной и вяленой: смородина, крыжовник, морошка, брусника, голубика...
Из Киева: пять мешков гречки и центнер красной, как вино изабеллы, свёклы.
Завезли свои продукты и все другие, приглашённые на свадьбу, гости.
Кроме того, некоторые представители от племён прибыли в сопровождении вооружённой свиты не столько для охраны своих вельмож, сколько из традиции, царящей в их культурно-исторической среде.
Для амазонок и для воинов, составляющих свиту от скифов, сарматов, македонцев, татар и других были накрыты столы на всех прилегающих к «Стойлу» улицах и площади Героев*.
Пиршественное меню
Семьдесят семь блюд выставляют на своих пирах кентавры.
Вот лишь некоторые.
Салаты: из свёклы с орехами, из свёклы с чесноком и сыром, из одуванчика со сметаной, из варёных яиц с креветками.
Шопский салат (огурцы, помидоры, редис, морковь брынза и трава).
Бывают на столе и такие редкие на сегодня блюда, как лобань, запечённый в духовке с овощами и специями (овощи скрадывают рыбный дух), — божественное блюдо.
Маринованные и солёные арбузы.
Акриды с мёдом — верх кулинарного изыска.
Традиционно обязательные:
Плов фруктовый: айва, чернослив, изюм и кедровые (или другие) орешки.
Плов с мидиями и подсолнечным семенем.
Осётр, фаршированный смесью молотого анчоуса
с миндальными орехами.
Анчоус жареный или тушёный с болгарским перцем.
Уха из девяти рыб: севрюга, бакабаш, камбала, ёрш, мидия, судак, чуларка, анчоус, барабуля.
Белуга в красном вине (обычно изабелла).
Белуга в белом вине (обычно кокур).
Рыба сырая (по рецептам суши).
Шашлык из красной рыбы, овощей, фруктов.
Рыбный бульон с натуральными ягодами, фруктами и овощами.
Овощные супы.
Вареники, манты, пельмени на любой вкус.
Жаренные на оливковом масле овощи и фрукты.
Картофель во всех видах и как ингредиент в салатах и гарнир. Особенно запечённый в костре.
Рис, гречка и другие злаки, приготовленные на пару.
Оливки во всех видах, обязательно величиной не менее перепелиного яйца.
Яйцо перепёлки, поскольку в нём отсутствует холестерин.
Молодые побеги и шишечки хвойных.
Нежные веточки ивы.
Стебли пырея.
Зелёный овёс (так и с кашами).
Закуски из проросшего зерна пшеницы, политого гранатовым соком.
Абрикос, запечённый с мидиями.
Почти все блюда, особенно салаты, рыбные нарезки, в изобилии сопровождались сочным, свежим и маринованным коняком**.
Блины, оладьи в сладком или остром соусе.
Пресная или слегка подсоленная лепёшка.
Пирожки, расстегаи и т. п. (с сыром, рисом, яйцом, вареньем, ягодой).
Натуральные овощи, фрукты, ягоды.
Вина — красные, белые (сухие).
Шампанское (полусладкое, полусухое, сухое).
Минеральная вода, соки, компоты.
Несколько рецептов кофе: с молотым чёрным перцем, с миндалём, с гвоздикой.
Чай: зелёный — с белым вином, чёрный — с красным вином.
Мороженое с ягодами и другими наполнителями,
в том числе и с хреном.
Пирожное, торты.
Для подарков Горбун приспособил задний двор «Стойла». Поставил глухие ворота с камерой слежения и сигнализацией.
Вот перечень некоторых из самых дорогих свадебных презентов.
Горбун подарил загородный дом с прислугой, обстановкой и джипом в гараже.
Одиссей — прогулочно-транспортную яхту.
Артемида — отару овец и табун лошадей.
Персефона — ферму на Тарханкуте с участком, скотным двором и всей необходимой для ведения хозяйства техникой.
Икар — спортивный трёхместный самолёт.
Бахус — виноградник на склоне Чатыр–Дага.
Деметра — пастбище на Долгоруковской яйле.
Посейдон — сейнер с сетями, командой и причалом на Азовском море.
Гомер — изданный в подарочном варианте двухтомник «Илиада и Одиссея».
Другие поэты поступили аналогично, презентовав молодожёнам бессмертные свои книги. Орфей же преподнес лиру.
Сапфо, помимо сборника стихов в телячьей коже, — скульптуру себя, исполненную Роденом.
Сизиф — копию камня, который его предок таскал на гору, специально сделанную из уральского малахита...
Были и другие копии. Например, бочка от Диогена из морёного дуба; от пантикапеян — последний меч Митридата из русского булата; от россиян — шапка Мономаха; от греков — шлем Александра великого; от генуэзцев — «Джоконда»; от татар — лук и колчан со стрелами хана Чингиза.
Нечаянно оказавшийся среди приглашённых Билл Гейтс преподнес коллекцию современных компь¬ютеров: от наручного до космического масштаба... Ну и так далее...
Груды украшений, рулоны драгоценных тканей, оружие — горячее и холодное, антиквариат...
Внутренний двор был завален подарками так, что не только пройти было невозможно, но и яблоку негде было упасть...
Ковры, гобелены, мебель, посуду и прочую утварь, массу нелепых безделушек, ненужных вещей — большую часть этого добра Горбун намеревался потом выставить на аукцион...
Всего же на обустройство молодой семье было преподнесено свыше десяти тысяч предметов.
Пир
Впереди свадебного слона, на котором в кабине под балдахином восседали молодые, шёл, играя марш Мендельсона, четвероногий аккордеонист Яша.
Народ, собравшийся приветствовать молодожёнов, бросал цветы. Но пара находилась так высоко, что букеты часто не долетали до неё. Зато кентавр–музыкант шёл усыпанный лепестками. Отчего был счастлив несказанно и вдохновлялся...
В начале этого шествия, когда наслаждались зрелищем Коструб — главный распорядитель пира — и вся обслуга свадьбы, в подсобку проник Годи Кент. Улучив момент, он отдал Флоре две полулитровые бутылки тёмного стекла, сказал:
— По одной на бочку! — и, словно заведённый трижды, повторил: — Да смотри, бочки не перепутай! Креплёное вино давайте по моему сигналу. Я сниму шляпу. Как только я сниму шляпу,